умир ))

25.06.2013 в 19:59

Пишет  Bercut_bird:

26.06.2013 в 02:58

Пишет  Сарт:

25.06.2013 в 15:43

Пишет  Свин Вонючка:

---

24.06.2013 в 08:24

Пишет  sobaka_seraya:

23.06.2013 в 05:03

Пишет  Неспящая в ночи:

И. Кравцов "Память"

23.06.2013 в 03:19

Пишет  lexiff:

Да.

---

аххах

24.06.2013 в 14:51

Пишет  Gonzzza:

Новые батарейки "Дети прокуроров". "Дети прокуроров" - никогда не сядут!

© услышано на работе

---

хы..

09.06.2013 в 08:08

Пишет  Bercut_bird:

Страх оружия - есть признак неполного умственного и эмоционального развития.
(c)Зигмунд Фрейд

не, когда граната у тебя - че ее бояться, действительно? ))

---

жена ваяет)

20.05.2013 в 18:10

Пишет  sobaka_seraya:

Новое ремесло )
Пару месяцев назад благодаря  Неспящая в ночи и ее интересным ссылкам, я начала осваивать одно новое ремесло.
Времени для занятий у меня не очень много и стоит зазеваться или оставить инструменты недостаточно высоко и их утащит маленький ловкий пират, по этому дело движется не очень быстро, но все же успехи есть
Среди тех вещей которые не были подарены или проданы мне удалось (наконец-то) отснять несколько новых.



Все эти украшения можно купить.

---

23.05.2013 в 20:08

Пишет  <Sarabi>:

23.05.2013 в 19:57

Пишет  Тихе:

Не, ну цирк!

23.05.2013 в 18:28

Пишет  Индрик зверь:

Позитив необходим в жизни. Поэтому утащила и не могу не поделиться.

23.05.2013 в 14:56

Пишет  _FOTINA:

СНОВА НАКОПИЛОСЬ

ещё смотреть >>>>>>>>>>>

---

о будущем

"Спасибо реформам Фурсенко" - заметил оперативник следственного отдела Первомайского района г. Владивостока Демидов Е. А., задержавший сегодня неуловимого доселе фальшивомонетчика N, пытавшегося расплатиться фальшивой купюрой номиналом в "1000 рубля"...

---

интересно)

12.05.2013 в 19:53

Пишет  <Sarabi>:

12.05.2013 в 18:08

Пишет  navigator.:

12.05.2013 в 15:11

Пишет  Zomanus:

10.05.2013 в 07:12

Пишет  Air Shark:

Кривая забывания или кривая Эббингауза была получена вследствие экспериментального изучения памяти немецким психологом Германом Эббингаузом в 1885 году.
Эббингауз был увлечен идеей изучения «чистой» памяти — запоминания, на которое не влияют процессы мышления. Для этого им был предложен метод заучивания бессмысленных слогов, состоящих из двух согласных и гласной между ними, не вызывающими никаких смысловых ассоциаций (например бов, гис, лоч и т. п.).
В ходе опытов было установлено, что после первого безошибочного повторения серии таких слогов забывание идет вначале очень быстро. Уже в течение первого часа забывается до 60 % всей полученной информации, через 10 часов после заучивания в памяти остается 35 % от изученного. Далее процесс забывания идет медленно и через шесть дней в памяти остается около 20 % от общего числа первоначально выученных слогов, столько же остается в памяти и через месяц.
Выводы, которые можно сделать на основании данной кривой в том, что для эффективного запоминания необходимо повторение заученного материала.

Психологи советуют делать несколько повторений. Режим рационального повторения:
Если есть два дня
первое повторение — сразу по окончании чтения;
второе повторение — через 20 минут после первого повторения;
третье повторение — через 8 часов после второго;
четвёртое повторение — через 24 часа после третьего.

Если нужно помнить очень долго
первое повторение — сразу по окончании чтения;
второе повторение — через 20-30 минут после первого повторения;
третье повторение — через 1 день после второго;
четвёртое повторение — через 2-3 недели после третьего;
пятое повторение — через 2-3 месяца после четвёртого повторения

Осмысленное запоминание в 9 раз быстрее механического заучивания (в своих опытах Эббингауз заучивал текст «Дон-Жуана» Байрона и равный по объёму список бессмысленных слогов).
Эббингаузу также принадлежит открытие «эффекта края» * — явления, показывающего, что лучше всего запоминается материал, находящийся в начале и в конце.

*Эффект края - феномен принятия решения. Характеризуется переоценкой вероятных событий и недооценкой маловероятных событий. В частности, индивид обычно совсем игнорирует очень маловероятные события даже при их чрезвычайной значимости.
"...Г. Эббингауз также установил, что при пристальном внимании к событию бывает достаточно его однократного переживания, чтобы в дальнейшем точно его воспроизвести. Другой вывод состоял в том, что при запоминании длинного ряда лучше вопроизводится материал, находящийся на концах ("эффект края"".

Кошелек Миллера.
Метод Милашевича.
Минимум + СХЕМЫ.
Шумовые слова
makschool.com/articles/2
Словарь 3500

---

)))

06.05.2013 в 21:19

Пишет  Gonzzza:

06.05.2013 в 20:44

Пишет  Кофейная девушка:

это пять))

---

..

05.05.2013 в 18:16

Пишет  sobaka_seraya:

У войны не женское лицо
Оригинал взят у в У войны не женское лицо

Воспоминания женщин-ветеранов из книги Светланы Алексиевич.

"Ехали много суток... Вышли с девочками на какой-то станции с ведром, чтобы воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы, и там одни девушки. Поют. Машут нам - кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в земле. Или в плену. Теперь мы вместо них... Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Может, и помогло - я вернулась домой. Я перед боем медальон целовала..."



"Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. "Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает". Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: "Заслуживает награды". В девятнадцать лет у меня была медаль "За отвагу". В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги... И меня посчитали убитой... В девятнадцать лет... У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее - и не верю. Дите!"



"У меня было ночное дежурство... Зашла в палату тяжелораненых. Лежит капитан... Врачи предупредили меня перед дежурством, что ночью он умрет... Не дотянет до утра... Спрашиваю его: "Ну, как? Чем тебе помочь?" Никогда не забуду... Он вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: "Расстегни халат... Покажи мне свою грудь... Я давно не видел жену..." Мне стало стыдно, я что-то там ему отвечала. Ушла и вернулась через час. Он лежит мертвый. И та улыбка у него на лице..."

"И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье - то появится, то скроется, - я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх... Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение... После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко... И внутри у меня что-то противится... Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок... Не сразу у нас получилось. Не женское это дело - ненавидеть и убивать. Не наше... Надо было себя убеждать. Уговаривать..."



"И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Я вам сейчас расскажу... Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья... Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет - это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием - медаль "За боевые заслуги", за спасение двадцати пяти человек - орден Красной Звезды, за спасение сорока - орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти - орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного... Из-под пуль..."



"Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: "Полк, под знамя! На колени!", все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела "куриной слепотой", это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души..."

"Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание... Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы - вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: "Кто вы? Откуда?" Подошла ближе, ахнула и говорит: "Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет". Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: "Скорей! Быстрей!" И опять - "Скорей! Быстрей!" Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь".

"Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила... Я подросла на десять сантиметров..."



"Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне - пятнадцать лет, а сестре - четырнадцать. Он говорил: "Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек..." Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт..."

"У нашей матери не было сыновей... А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал..."

"Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте..."

"Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:
- Дайте мне конфет.
Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое - карточки, что такое - блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: "Когда я дорасту до этой винтовки?" И все вдруг стали просить, вся очередь:
- Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.
И мне дали".



"И у меня впервые в жизни случилось... Наше... Женское... Увидела я у себя кровь, как заору:
- Меня ранило...
В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне:
- Куда ранило?
- Не знаю куда... Но кровь...
Мне он, как отец, все рассказал... Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься - зубы скрипят. Вспоминаешь - где ты? Там или здесь?"

"Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там... Там я стала молиться... Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые... Мои слова... Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я - тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что... Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы - понимаете?"



"Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый - старший лейтенант Белов, мой последний раненый - Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон... Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь... Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов... И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов - балетный вес. Сейчас уже не верится..."

"Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: "Старшина за бортом!" Вытащат. Вот такая элементарная мелочь... Но какая это мелочь? Я потом лечилась...

"Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: "Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь". Брат на фронте погиб. Она плакала: "Одинаково теперь - рожай девочек или мальчиков".

"А я другое скажу... Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то... Я не выражусь... Ну, во-первых, очень некрасиво... Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года... Перешли советскую границу... Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и... И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а... Ну, понятно... Мы увидели нормальное женское белье... Почему не смеешься? Плачешь... Ну, почему?"



"В восемнадцать лет на Курской Дуге меня наградили медалью "За боевые заслуги" и орденом Красной Звезды, в девятнадцать лет - орденом Отечественной войны второй степени. Когда прибывало новое пополнение, ребята были все молодые, конечно, они удивлялись. Им тоже по восемнадцать-девятнадцать лет, и они с насмешкой спрашивали: "А за что ты получила свои медали?" или "А была ли ты в бою?" Пристают с шуточками: "А пули пробивают броню танка?" Одного такого я потом перевязывала на поле боя, под обстрелом, я и фамилию его запомнила - Щеголеватых. У него была перебита нога. Я ему шину накладываю, а он у меня прощения просит: "Сестричка, прости, что я тебя тогда обидел..."



"Замаскировались. Сидим. Ждем ночи, чтобы все-таки сделать попытку прорваться. И лейтенант Миша Т., комбат был ранен, и он выполнял обязанности комбата, лет ему было двадцать, стал вспоминать, как он любил танцевать, играть на гитаре. Потом спрашивает:
- Ты хоть пробовала?
- Чего? Что пробовала? - А есть хотелось страшно.
- Не чего, а кого... Бабу!
А до войны пирожные такие были. С таким названием.
- Не-е-ет...
- И я тоже еще не пробовал. Вот умрешь и не узнаешь, что такое любовь... Убьют нас ночью...
- Да пошел ты, дурак! - До меня дошло, о чем он.
Умирали за жизнь, еще не зная, что такое жизнь. Обо всем еще только в книгах читали. Я кино про любовь любила..."



"Она заслонила от осколка мины любимого человека. Осколки летят - это какие-то доли секунды... Как она успела? Она спасла лейтенанта Петю Бойчевского, она его любила. И он остался жить. Через тридцать лет Петя Бойчевский приехал из Краснодара и нашел меня на нашей фронтовой встрече, и все это мне рассказал. Мы съездили с ним в Борисов и разыскали ту поляну, где Тоня погибла. Он взял землю с ее могилы... Нес и целовал... Было нас пять, конаковских девчонок... А одна я вернулась к маме..."

"Был организован Отдельный отряд дымомаскировки, которым командовал бывший командир дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенант Александр Богданов. Девушки, в основном, со средне-техническим образованием или после первых курсов института. Наша задача - уберечь корабли, прикрывать их дымом. Начнется обстрел, моряки ждут: "Скорей бы девчата дым повесили. С ним поспокойнее". Выезжали на машинах со специальной смесью, а все в это время прятались в бомбоубежище. Мы же, как говорится, вызывали огонь на себя. Немцы ведь били по этой дымовой завесе..."

"Перевязываю танкиста... Бой идет, грохот. Он спрашивает: "Девушка, как вас зовут?" Даже комплимент какой-то. Мне так странно было произносить в этом грохоте, в этом ужасе свое имя - Оля".

"И вот я командир орудия. И, значит, меня - в тысяча триста пятьдесят седьмой зенитный полк. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступало полное... Горло пересыхало до рвоты... Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется, что самолет прямо на тебя летит, именно на твое орудие. На тебя таранит! Это один миг... Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Все - конец!"



"И пока меня нашли, я сильно отморозила ноги. Меня, видимо, снегом забросало, но я дышала, и образовалось в снегу отверстие... Такая трубка... Нашли меня санитарные собаки. Разрыли снег и шапку-ушанку мою принесли. Там у меня был паспорт смерти, у каждого были такие паспорта: какие родные, куда сообщать. Меня откопали, положили на плащ-палатку, был полный полушубок крови... Но никто не обратил внимания на мои ноги... Шесть месяцев я лежала в госпитале. Хотели ампутировать ногу, ампутировать выше колена, потому что начиналась гангрена. И я тут немножко смалодушничала, не хотела оставаться жить калекой. Зачем мне жить? Кому я нужна? Ни отца, ни матери. Обуза в жизни. Ну, кому я нужна, обрубок! Задушусь..."

"Там же получили танк. Мы оба были старшими механиками-водителями, а в танке должен быть только один механик-водитель. Командование решило назначить меня командиром танка "ИС-122", а мужа - старшим механиком-водителем. И так мы дошли до Германии. Оба ранены. Имеем награды. Было немало девушек-танкисток на средних танках, а вот на тяжелом - я одна".



"Нам сказали одеть все военное, а я метр пятьдесят. Влезла в брюки, и девочки меня наверху ими завязали".

"Пока он слышит... До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а я ему что-то еще шепчу... Успокаиваю... Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались... "

"У нас попала в плен медсестра... Через день, когда мы отбили ту деревню, везде валялись мертвые лошади, мотоциклы, бронетранспортеры. Нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. В рюкзаке у нее мы нашли письма из дома и резиновую зеленую птичку. Детскую игрушку..."

"Под Севском немцы атаковали нас по семь-восемь раз в день. И я еще в этот день выносила раненых с их оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебита. Болтается на кусочках... На жилах... В кровище весь... Ему нужно срочно отрезать руку, чтобы перевязать. Иначе никак. А у меня нет ни ножа, ни ножниц. Сумка телепалась-телепалась на боку, и они выпали. Что делать? И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала... Бинтую, а раненый: "Скорей, сестра. Я еще повоюю". В горячке..."

"Я всю войну боялась, чтобы ноги не покалечило. У меня красивые были ноги. Мужчине - что? Ему не так страшно, если даже ноги потеряет. Все равно - герой. Жених! А женщину покалечит, так это судьба ее решится. Женская судьба..."

"Мужчины разложат костер на остановке, трясут вшей, сушатся. А нам где? Побежим за какое-нибудь укрытие, там и раздеваемся. У меня был свитерочек вязаный, так вши сидели на каждом миллиметре, в каждой петельке. Посмотришь, затошнит. Вши бывают головные, платяные, лобковые... У меня были они все..."



"Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило, ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую - кровь, я индивидуальный пакет сложила и туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, ранило девчонку, да куда - в ягодицу. В попу... В шестнадцать лет это стыдно кому-нибудь сказать. Неудобно признаться. Ну, и так я бегала, перевязывала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло..."

"Приехал врач, сделали кардиограмму, и меня спрашивают:
- Вы когда перенесли инфаркт?
- Какой инфаркт?
- У вас все сердце в рубцах.
А эти рубцы, видно, с войны. Ты заходишь над целью, тебя всю трясет. Все тело покрывается дрожью, потому что внизу огонь: истребители стреляют, зенитки расстреливают... Летали мы в основном ночью. Какое-то время нас попробовали посылать на задания днем, но тут же отказались от этой затеи. Наши "По-2" подстреливали из автомата... Делали до двенадцати вылетов за ночь. Я видела знаменитого летчика-аса Покрышкина, когда он прилетал из боевого полета. Это был крепкий мужчина, ему не двадцать лет и не двадцать три, как нам: пока самолет заправляли, техник успевал снять с него рубашку и выкрутить. С нее текло, как будто он под дождем побывал. Теперь можете легко себе представить, что творилось с нами. Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали. Не могли уже планшет нести, тянули по земле".



"Мы стремились... Мы не хотели, чтобы о нас говорили: "Ах, эти женщины!" И старались больше, чем мужчины, мы еще должны были доказать, что не хуже мужчин. А к нам долго было высокомерное, снисходительное отношение: "Навоюют эти бабы..."

"Три раза раненая и три раза контуженная. На войне кто о чем мечтал: кто домой вернуться, кто дойти до Берлина, а я об одном загадывала - дожить бы до дня рождения, чтобы мне исполнилось восемнадцать лет. Почему-то мне страшно было умереть раньше, не дожить даже до восемнадцати. Ходила я в брюках, в пилотке, всегда оборванная, потому что всегда на коленках ползешь, да еще под тяжестью раненого. Не верилось, что когда-нибудь можно будет встать и идти по земле, а не ползти. Это мечта была! Приехал как-то командир дивизии, увидел меня и спрашивает: "А что это у вас за подросток? Что вы его держите? Его бы надо послать учиться".

"Мы были счастливы, когда доставали котелок воды вымыть голову. Если долго шли, искали мягкой травы. Рвали ее и ноги... Ну, понимаете, травой смывали... Мы же свои особенности имели, девчонки... Армия об этом не подумала... Ноги у нас зеленые были... Хорошо, если старшина был пожилой человек и все понимал, не забирал из вещмешка лишнее белье, а если молодой, обязательно выбросит лишнее. А какое оно лишнее для девчонок, которым надо бывает два раза в день переодеться. Мы отрывали рукава от нижних рубашек, а их ведь только две. Это только четыре рукава..."

"Идем... Человек двести девушек, а сзади человек двести мужчин. Жара стоит. Жаркое лето. Марш бросок -  тридцать километров. Жара дикая... И после нас красные пятна на песке... Следы красные... Ну, дела эти... Наши... Как ты тут что спрячешь? Солдаты идут следом и делают вид, что ничего не замечают... Не смотрят под ноги... Брюки на нас засыхали, как из стекла становились. Резали. Там раны были, и все время слышался запах крови. Нам же ничего не выдавали... Мы сторожили: когда солдаты  повесят на кустах свои рубашки. Пару штук стащим...  Они потом уже догадывались, смеялись: "Старшина, дай нам  другое белье. Девушки наше забрали". Ваты и бинтов для раненых не хватало... А не то, что... Женское белье, может быть, только  через два года появилось. В мужских трусах ходили и майках... Ну, идем...  В сапогах! Ноги тоже сжарились. Идем... К переправе, там  ждут паромы. Добрались до  переправы,  и  тут  нас начали  бомбить. Бомбежка страшнейшая,  мужчины - кто куда прятаться. Нас зовут... А мы бомбежки не слышим, нам не до бомбежки, мы скорее в речку. К воде... Вода! Вода! И сидели там, пока не отмокли... Под осколками... Вот оно... Стыд был страшнее смерти. И несколько девчонок в воде погибло..."



"Наконец получили назначение. Привели меня к моему взводу... Солдаты смотрят: кто с насмешкой, кто со злом даже, а другой так передернет плечами - сразу все понятно. Когда командир батальона представил, что вот, мол, вам новый командир взвода, все сразу взвыли: "У-у-у-у..." Один даже сплюнул: "Тьфу!" А через год, когда мне вручали орден Красной Звезды, эти же ребята, кто остался в живых, меня на руках в мою землянку несли. Они мной гордились".

"Ускоренным маршем вышли на задание. Погода была теплая, шли налегке. Когда стали проходить позиции артиллеристов-дальнобойщиков, вдруг один выскочил из траншеи и закричал: "Воздух! Рама!" Я подняла голову и ищу в небе "раму". Никакого самолета не обнаруживаю. Кругом тихо, ни звука. Где же та "рама"? Тут один из моих саперов попросил разрешения выйти из строя. Смотрю, он направляется к тому артиллеристу и отвешивает ему оплеуху. Не успела я что-нибудь сообразить, как артиллерист закричал: "Хлопцы, наших бьют!" Из траншеи повыскакивали другие артиллеристы и окружили нашего сапера. Мой взвод, не долго думая, побросал щупы, миноискатели, вещмешки и бросился к нему на выручку. Завязалась драка. Я не могла понять, что случилось? Почему взвод ввязался в драку? Каждая минута на счету, а тут такая заваруха. Даю команду: "Взвод, стать в строй!" Никто не обращает на меня внимания. Тогда я выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Из блиндажа выскочили офицеры. Пока всех утихомирили, прошло значительное время. Подошел к моему взводу капитан и спросил: "Кто здесь старший?" Я доложила. У него округлились глаза, он даже растерялся. Затем спросил: "Что тут произошло?" Я не могла ответить, так как на самом деле не знала причины. Тогда вышел мой помкомвзвода и рассказал, как все было. Так я узнала, что такое "рама", какое это обидное было слово для женщины. Что-то типа шлюхи. Фронтовое ругательство..."



"Про любовь спрашиваете? Я не боюсь сказать правду... Я была пэпэже, то, что расшифровывается "походно-полевая жена. Жена на войне. Вторая. Незаконная. Первый командир батальона... Я его не любила. Он хороший был человек, но я его не любила. А пошла к нему в землянку через несколько месяцев. Куда деваться? Одни мужчины вокруг, так лучше с одним жить, чем всех бояться. В бою не так страшно было, как после боя, особенно, когда отдых, на переформирование отойдем. Как стреляют, огонь, они зовут: "Сестричка! Сестренка!", а после боя каждый тебя стережет... Из землянки ночью не вылезешь... Говорили вам это другие девчонки или не признались? Постыдились, думаю... Промолчали. Гордые! А оно все было... Но об этом молчат... Не принято... Нет... Я, например, в батальоне была одна женщина, жила в общей землянке. Вместе с мужчинами. Отделили мне место, но какое оно отдельное, вся землянка шесть метров. Я просыпалась ночью от того, что махала руками, то одному дам по щекам, по рукам, то другому. Меня ранило, попала в госпиталь и там махала руками. Нянечка ночью разбудит: "Ты чего?" Кому расскажешь?"

"Мы его хоронили... Он лежал на плащ-палатке, его только-только убило. Немцы нас обстреливают. Надо хоронить быстро... Прямо сейчас... Нашли старые березы, выбрали ту, которая поодаль от старого дуба стояла. Самая большая. Возле нее... Я старалась запомнить, чтобы вернуться и найти потом это место. Тут деревня кончается, тут развилка... Но как запомнить? Как запомнить, если одна береза на наших глазах уже горит... Как? Стали прощаться... Мне говорят: "Ты - первая!" У меня сердце подскочило, я поняла... Что... Всем, оказывается, известно о моей любви. Все знают... Мысль ударила: может, и он знал? Вот... Он лежит... Сейчас его опустят в землю... Зароют. Накроют песком... Но я страшно обрадовалась этой мысли, что, может, он тоже знал. А вдруг и я ему нравилась? Как будто он живой и что-то мне сейчас ответит... Вспомнила, как на Новый год он подарил мне немецкую шоколадку. Я ее месяц не ела, в кармане носила. Сейчас до меня это не доходит, я всю жизнь вспоминаю... Этот момент... Бомбы летят... Он... Лежит на плащ-палатке... Этот момент... А я радуюсь... Стою и про себя улыбаюсь. Ненормальная. Я радуюсь, что он, может быть, знал о моей любви... Подошла и его поцеловала. Никогда до этого не целовала мужчину... Это был первый..."



"Как нас встретила Родина? Без рыданий не могу... Сорок лет прошло, а до сих пор щеки горят. Мужчины молчали, а женщины... Они кричали нам: "Знаем, чем вы там занимались! Завлекали молодыми п... наших мужиков. Фронтовые б... Сучки военные..." Оскорбляли по-всякому... Словарь русский богатый... Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. "Что с тобой?" - "Да ничего. Натанцевалась". А это - мои два ранения... Это - война... А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились - сороковой размер. Непривычно, чтобы кто-то меня обнял. Привыкла сама отвечать за себя. Ласковых слов ждала, но их не понимала. Они мне, как детские. На фронте среди мужчин - крепкий русский мат. К нему привыкла. Подруга меня учила, она в библиотеке работала: "Читай стихи. Есенина читай".

"Ноги пропали... Ноги отрезали... Спасали меня там же, в лесу... Операция была в самых примитивных условиях. Положили на стол оперировать, и даже йода не было, простой пилой пилили ноги, обе ноги... Положили на стол, и нет йода. За шесть километров в другой партизанский отряд поехали за йодом, а я лежу на столе. Без наркоза. Без... Вместо наркоза - бутылка самогонки. Ничего не было, кроме обычной пилы... Столярной... У нас был хирург, он сам тоже без ног, он говорил обо мне, это другие врачи передали: "Я преклоняюсь перед ней. Я столько мужчин оперировал, но таких не видел. Не вскрикнет". Я держалась... Я привыкла быть на людях сильной..."



Подбежав к машине, открыла дверку и стала докладывать:
- Товарищ генерал, по вашему приказанию...
Услышала:
- Отставить...
Вытянулась по стойке "смирно". Генерал даже не повернулся ко мне, а через стекло машины смотрит на дорогу. Нервничает и часто посматривает на часы. Я стою. Он обращается к своему ординарцу:
- Где же тот командир саперов?
Я снова попыталась доложить:
- Товарищ генерал...
Он наконец повернулся ко мне и с досадой:
- На черта ты мне нужна!
Я все поняла и чуть не расхохоталась. Тогда его ординарец первый догадался:
- Товарищ генерал, а может, она и есть командир саперов?
Генерал уставился на меня:
- Ты кто?
- Командир саперного взвода, товарищ генерал.
- Ты - командир взвода? - возмутился он.
- Так точно, товарищ генерал!
- Это твои саперы работают?
- Так точно, товарищ генерал!
- Заладила: генерал, генерал...
Вылез из машины, прошел несколько шагов вперед, затем вернулся ко мне. Постоял, смерил глазами. И к своему ординарцу:
- Видал?



"Муж был старшим машинистом, а я машинистом. Четыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Он у меня за всю войну даже кошку не видел. Когда поймал под Киевом кошку, наш состав страшно бомбили, налетело пять самолетов, а он обнял ее: "Кисанька милая, как я рад, что я тебя увидел. Я не вижу никого, ну, посиди со мной. Дай я тебя поцелую". Ребенок... У ребенка все должно быть детское... Он засыпал со словами: "Мамочка, у нас есть кошка. У нас теперь настоящий дом".

"Лежит на траве Аня Кабурова... Наша связистка. Она умирает - пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: "Как жаль, девочки". Потом помолчала и улыбнулась нам: "Девочки, неужели я умру?" В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: "Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет... Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: "Дорогая моя, любимая доченька..." Возле меня стоит врач, он говорит: "Это - чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины..." Дочитали письмо... И только тогда Аня закрыла глаза..."



"Пробыла я у него один день, второй и решаю: "Иди в штаб и докладывай. Я с тобой здесь останусь". Он пошел к начальству, а я не дышу: ну, как скажут, чтобы в двадцать четыре часа ноги ее не было? Это же фронт, это понятно. И вдруг вижу - идет в землянку начальство: майор, полковник. Здороваются за руку все. Потом, конечно, сели мы в землянке, выпили, и каждый сказал свое слово, что жена нашла мужа в траншее, это же настоящая жена, документы есть. Это же такая женщина! Дайте посмотреть на такую женщину! Они такие слова говорили, они все плакали. Я тот вечер всю жизнь вспоминаю... Что у меня еще осталось? Зачислили санитаркой. Ходила с ним в разведку. Бьет миномет, вижу - упал. Думаю: убитый или раненый? Бегу туда, а миномет бьет, и командир кричит: "Куда ты прешь, чертова баба!!" Подползу - живой... Живой!"

"Два года назад гостил у меня наш начальник штаба Иван Михайлович Гринько. Он уже давно на пенсии. За этим же столом сидел. Я тоже пирогов напекла. Беседуют они с мужем, вспоминают... О девчонках наших заговорили... А я как зареву: "Почет, говорите, уважение. А девчонки-то почти все одинокие. Незамужние. Живут в коммуналках. Кто их пожалел? Защитил? Куда вы подевались все после войны? Предатели!!" Одним словом, праздничное настроение я им испортила... Начальник штаба вот на твоем месте сидел. "Ты мне покажи, - стучал кулаком по столу, - кто тебя обижал. Ты мне его только покажи!" Прощения просил: "Валя, я ничего тебе не могу сказать, кроме слез".



"Я до Берлина с армией дошла... Вернулась в свою деревню с двумя орденами Славы и медалями. Пожила три дня, а на четвертый мама поднимает меня с постели и говорит: "Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами... " Не трогайте мою душу. Напишите, как другие, о моих наградах..."

"Под Сталинградом... Тащу я двух раненых. Одного протащу - оставляю, потом - другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца... Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике... Там, в дыму, не разобралась... Вижу: человек умирает, человек кричит... А-а-а... Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: "Возвращаться за немцем или нет?" Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови... И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих... Это же Сталинград... Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая... Не может быть одно сердце для ненависти, а второе - для любви. У человека оно одно".




"Кончилась война, они оказались страшно незащищенными. Вот моя жена. Она - умная женщина, и она к военным девушкам плохо относится. Считает, что они ехали на войну за женихами, что все крутили там романы. Хотя на самом деле, у нас же искренний разговор, это чаще всего были честные девчонки. Чистые. Но после войны... После грязи, после вшей, после смертей... Хотелось чего-то красивого. Яркого. Красивых женщин... У меня был друг, его на фронте любила одна прекрасная, как я сейчас понимаю, девушка. Медсестра. Но он на ней не женился, демобилизовался и нашел себе другую, посмазливее. И он несчастлив со своей женой. Теперь вспоминает ту, свою военную любовь, она ему была бы другом. А после фронта он жениться на ней не захотел, потому что четыре года видел ее только в стоптанных сапогах и мужском ватнике. Мы старались забыть войну. И девчонок своих тоже забыли..."

"Моя подруга... Не буду называть ее фамилии, вдруг обидится... Военфельдшер... Трижды ранена. Кончилась война, поступила в медицинский институт. Никого из родных она не нашла, все погибли. Страшно бедствовала, мыла по ночам подъезды, чтобы прокормиться. Но никому не признавалась, что инвалид войны и имеет льготы, все документы порвала. Я спрашиваю: "Зачем ты порвала?" Она плачет: "А кто бы меня замуж взял?" - "Ну, что же, - говорю, - правильно сделала". Еще громче плачет: "Мне бы эти бумажки теперь пригодились. Болею тяжело". Представляете? Плачет."

"Мы поехали в Кинешму, это Ивановская область, к его родителям. Я ехала героиней, я никогда не думала, что так можно встретить фронтовую девушку. Мы же столько прошли, столько спасли матерям детей, женам мужей. И вдруг... Я узнала оскорбление, я услышала обидные слова. До этого же кроме как: "сестричка родная", "сестричка дорогая", ничего другого не слышала... Сели вечером пить чай, мать отвела сына на кухню и плачет: "На ком ты женился? На фронтовой... У тебя же две младшие сестры. Кто их теперь замуж возьмет?" И сейчас, когда об этом вспоминаю, плакать хочется. Представляете: привезла я пластиночку, очень любила ее. Там были такие слова: и тебе положено по праву в самых модных туфельках ходить... Это о фронтовой девушке. Я ее поставила, старшая сестра подошла и на моих глазах разбила, мол, у вас нет никаких прав. Они уничтожили все мои фронтовые фотографии... Хватило нам, фронтовым девчонкам. И после войны досталось, после войны у нас была еще одна война. Тоже страшная. Как-то мужчины оставили нас. Не прикрыли. На фронте по-другому было".

"Это потом чествовать нас стали, через тридцать лет... Приглашать на встречи... А первое время мы таились, даже награды не носили. Мужчины носили, а женщины нет. Мужчины - победители, герои, женихи, у них была война, а на нас смотрели совсем другими глазами. Совсем другими... У нас, скажу я вам, забрали победу... Победу с нами не разделили. И было обидно... Непонятно..."



"Первая медаль "За отвагу"... Начался бой. Огонь шквальный. Солдаты залегли. Команда: "Вперед! За Родину!", а они лежат. Опять команда, опять лежат. Я сняла шапку, чтобы видели: девчонка поднялась... И они все встали, и мы пошли в бой..."

---

ааыы

[suuport_ml]: Мы восстановили ваш логин, вобщем... не знаю как вы так зарегистрировались, но ваш логин - 1111111111111111111111111111111
[user]: А... ну... эээээ.... это у меня клавиша залипла....
[support_ml]: Дальше, логин для управления аккаунтом - 2222222222222222222222222222222222222!
[user]: А..... это я уже сам зажал "2", один хер мне пиздец

@темы: баш

---

гениально

14.04.2013 в 12:59

Пишет  Bercut_bird:

13.04.2013 в 21:09

Пишет  Тихе:

---

однако ловко..

14.04.2013 в 13:43

Пишет  Bercut_bird:

14.04.2013 в 19:31

Пишет  Kordhard:

Учебник по метанию гранат.
Товарищи страйкболисты, а так же все будущие защитники Родины. Рекомендую к просмотру короткий учебный фильм по метанию гранат с различной длиной запала. В качестве гранаты используется пивная банка. :-)))

На самом деле, конечно, СМОТРЕТЬ ВСЕМ!!!

---

эх..

08.04.2013 в 15:27

Пишет  Gonzzza:

Кстати да, забыл вчера интервью это запостить. Очень интересное.

«Россия производит впечатление великой страны, но больше ничего не производит»
Фермер Василий Мельниченко о селе, Путине, Болотной и креативном классе

Василий Мельниченко, председатель успешного фермерского хозяйства, выступил на Московском экономическом форуме и в одночасье стал знаменитым. Его фраза «В России уровень бреда превысил уровень жизни» превратилась в афоризм.

Смелые высказывания бизнесмена из села Галкинское Свердловской области о коррупции и бестолковом управлении страной вызвали поддержку у тысяч пользователей рунета. В интервью «МН» Мельниченко рассказал о том, почему русский мужик не вышел на Болотную, чего боится Путин и как обустроить Россию за четыре года.

— И все это было организовано без какой-либо государственной поддержки?

— Абсолютно. Хотя государство, конечно, не забывало про нас. Например, оно периодически нас штрафовало. То приедет технадзор, то Роспотребнадзор, и все говорят, что мы неправильно живем и работаем. Забыть о себе государство не давало. Так же как телевизор не дает забыть о том, что у нас есть президент и премьер-министр.

— Расскажите про село Галкинское. Чем вы там занимаетесь?

— У нас очень хорошие земли. В свое время там был крупный совхоз. Так получилось, что в 90-е его разрушили и разграбили до ноля. Скотины ни одной головы не осталось, техники нет, здания разрушены. А в 2009 году сельчане на собрании посоветовались и решили пригласить меня, чтобы я возглавил это хозяйство. Сейчас мы одни из крупнейших производителей сельхозпродукции в регионе. Мы пытаемся создать такое хозяйство, которое могло бы наполнить местный муниципальный бюджет и обеспечивало людям на селе рабочие места с достойной зарплатой.

— А до этого чем занимались?

— До этого у меня был первый колхоз.

— Кто у вас работал? Местные?

— Не только. В те годы бежали переселенцы из Казахстана, Узбекистана, Туркмении, мы приняли много семей. Мы даже назывались переселенческим поселком. Таких у нас было 25 семей. В поселке было все: хорошие дороги, пекарня, мельница, кондитерский цех, молочная ферма, свиноферма. Мы делали мебель, делали натяжные потолки. Я абсолютный сторонник того, что крестьяне не мешки с соломой, а граждане, которые имеют право выбирать профессию. Как человек может остаться в деревне, если он хочет быть строителем? А мы строили свою экономику так, чтобы был выбор профессий, и никто не хотел уезжать. Зарплата приличная, место отличное, выбор работы есть, интернет — пожалуйста. У нас в те годы работал класс дистанционного образования в школе. Несколько человек получали образование в московских вузах, не выезжая из деревни. Мы показывали тогда государству и Минобразования, как дешево можно учить людей, не срывая их с места и не делая проблем в городах. После четырех лет работы деревня стала идеальной. Четыре года — это срок, за который можно перестроить и страну.

— И все это было организовано без какой-либо государственной поддержки?

— Абсолютно. Хотя государство, конечно, не забывало про нас. Например, оно периодически нас штрафовало. То приедет технадзор, то Роспотребнадзор, и все говорят, что мы неправильно живем и работаем. Забыть о себе государство не давало. Так же как телевизор не дает забыть о том, что у нас есть президент и премьер-министр.

Выступление Мельниченко на МЭФ



— И что в итоге стало с вашим первым колхозом?

— В 1998 году его сожгли.

— Конкуренты?

— Да какие конкуренты! Обычные бандиты, которые работали вместе с администрацией и с милицией. Я единственный в районе не платил дань казакам. Такие нормальные русские мужики, ходили в голубых штанах с лампасами и всех облагали данью. Крыша, как они говорили. Так как у нас в совхозе все крыши были отремонтированы, нам не требовалась крыша, и мы, конечно, отказывались платить. По своему принципу я бы никогда не согласился платить никому, кроме государства. Достаточно было того, что я всегда исправно платил налоги. Я понимал, что не может такого быть, чтобы с крестьян, которые производят продукцию, какие-то ублюдки собирали дань. Но многие платили.

Мы были очень богатым хозяйством на тот момент. У нас были молодежные программы, давали дома молодым семьям. Заключали с сотрудниками договор, что после рождения третьего ребенка дом переходит в их собственность.

— Чем все закончилось?

— В итоге мне удалось через суд добиться ликвидации казачьей дружины как незаконного военного формирования. Бился за это два года. Никакую военизированную форму эти бандиты не имеют права носить.

— Наверное, истерия вокруг казаков в последнее время вам не очень нравится.

— Ну власти же нужно кого-то любить. Людей ведь больше всего, как известно, любят людоеды. Мне, конечно, не нравятся все эти прыганья. Кажется, что президента просто подставляют его пиарщики. Вот взять, например, это собрание Кургиняна. Я не против общественных движений, просто считаю, что в них должен быть здравый смысл, а каждый шаг президента должен быть выверен.

— Вы думаете, президента подставляют?

— Вот смотрите: неожиданно меняется министр обороны, и у села забирают весь госзаказ. Говорят, Сердюков что-то воровал. Так это или нет, мы не знаем, но мы хотя бы картошку поставляли военным. А теперь Шойгу пришел, и весь заказ на 100 млрд руб. передали какому-то московскому ресторатору. Получается, что 300 тыс. крестьянско-фермерских хозяйств просто должны закрываться из-за одного глупого решения. Я понимаю, что президенту надо доносить, что невменяемых министров держать нельзя.

— На форуме вы говорили о коррупции, всю жизнь боретесь с рейдерством. Неужели вы думаете, что наверху об этом не знают?

— Когда смотрю телевизор, такое ощущение создается, что не знают. Смотрю с другой стороны — все знают. У нас правительство как дети малые: все понимают, все чувствуют, а какать не просятся.

— И тем не менее вы пытались обращаться к президенту.

— Я в свое время, когда молод был, все думал: вот докричаться бы до президента, и все решим. Мужики ж ведь, договоримся. Докричался. Ничего не решили, впечатление такое, что не с кем разговаривать.

— До кого докричались?

— Я встречался с господином Медведевым. Кроме того, что я председатель колхоза, я еще считаюсь журналистом. Я задавал ему вопросы и как председатель колхоза, и как журналист. И задавал вопросы, касающиеся сельских территорий.

Биография

Василий Мельниченко родился на Украине в 1954 году. Вырос в селе, окончил сельскую школу. Поступил в Уманскую сельскохозяйственную академию. В 1987 году переехал на Урал. По словам Мельниченко, с Украины его выслали из-за работ о несправедливости советской пенсионной системы и бесполезности низовых партийных организаций. Работы не понравились местному партийному руководству.

На Урале занялся изготовлением мраморных надгробий. Через два года председатель исполкома попросил его возглавить совхоз, который как раз покинуло прежнее руководство.
В 1995 году предприятие победило на всероссийском конкурсе проектов социально-экономического развития сельских территорий, на тот момент в селе проживало 260 человек. Но уже в 1998 году поселение сожгли местные казаки, которым, как утверждает бизнесмен, он отказался платить.

В 1999 году Мельниченко начал борьбу с рейдерством и создал бесплатную юридическую консультацию для граждан Камышловского района Свердловской области. Тогда же он начал работать в газете «Территория народной власти». Как журналист Василий Мельниченко стал лауреатом премии имени Сахарова и премии имени Артема Боровика, победил на всероссийском конкурсе журналистов, пишущих антикоррупционные материалы. После обращений и публикаций о рейдерстве и коррупции в регионе он неоднократно подвергался избиениям и незаконным задержаниям.

В 2008 году Мельниченко стал председателем СПК «Галкинский». С января 2013 года в селе Галкинское при поддержке Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина реализуется собственный проект фермера «Новое село — новая цивилизация». Цель проекта — создание сельской многопрофильной экономики и развитие предприятий, способных наполнить местные муниципальные бюджеты.

— На форуме вы ругали вступление России в ВТО. Как это отразится на вашем колхозе?

— Оно уже отразилось. Первый удар нанесли по свинине. Те свинокомплексы, которые строились, были, конечно, плохими, но в них ведь вложили огромные деньги. Вдруг границы открылись, и российские производители стали неконкурентоспособными. Высокие проценты банковские. Мы же не можем конкурировать с фермером, у которого 1% годовых. Мы же даже со всеми субсидиями все равно меньше 8-10% не платим. Как я могу конкурировать с китайским фермером, у которого 1%, да еще и на 30 лет? К тому же есть еще и монополист в виде продавца электроэнергии, который говорит, что не может брать с меня меньше 5 руб. Как же так — этот столб строили еще при Брежневе, этот трансформатор чуть позже появился, а они не вложили ни рубля и теперь пишут цены с потолка. Опять же, если китайский фермер платит 2 руб., а я пять, разве я могу с ним конкурировать? Получается, что в ВТО мы вступили не подготовившись. Мы тоже хотим продавать свою продукцию на Запад и Восток, но сейчас мы ведь даже Россию не обеспечиваем продовольствием. Зайдите в любой магазин и увидите, что вся наша доктрина продовольственной безопасности зиждется на компании «Доширак». Не будь этой компании, вся продовольственная безопасность пропала бы.

— Что нужно было сделать?

— Если 18 лет вели переговоры — вступить в ВТО или не вступить, неужели никто не догадался, что надо бы и крестьян перевооружить. А теперь мы на тракторах 70-х годов будем вступать в конкуренцию. Мы ведь все погубили, причем абсолютно умышленно. Коррупцию развели страшную.

— У вас есть какой-то рецепт, как победить коррупцию?

— Я считаю, что это довольно легко. Просто нужна политическая воля одного-единственного человека. Если президент позовет всех губернаторов к себе в кабинет и скажет: «С завтрашнего дня у нас акция — всем губернаторам надо повеситься», поверьте — 99% повесятся. Это приказ президента. Если он скажет не воровать, никто не будет воровать.

— Так почему не дает приказ?

— Я думаю, боится. Трусит.

— А политические оппоненты нынешней власти с коррупцией могли бы справиться?

— А они есть?

— Ну вот про Алексея Навального слышали ведь?

— Слышал, конечно. Хороший парень, хороший мужик.

— Вот он мог бы коррупцию победить?

— Так в обществе нет серьезного запроса на борьбу с коррупцией. Почему нет борьбы и протестов? Потому что жизнь худо-бедно наладилась: еда есть в магазинах, пенсии платятся. Страшно менять ведь. А вдруг не получится? Поэтому мы вынуждены в такой стагнации жить.

— По-моему, есть запрос.

— А где? После того как эпопея с Сердюковым началась, я ожидал, что через день-два на Красной площади будет каре из 5-10 тыс. офицеров, которые скажут: «Заряжай Царь-пушку, залезай, товарищ Сердюков». Ведь офицер — это не должность, не звание, это понимание чести. Мы же от них видим только нытье вечное: не могут квартиры получить, не могут еще что-то получить. Но если вы за честь мундира постоять не можете, вы на что претендуете?

— Так как все-таки быть с президентом?

— Россия производит впечатление великой страны, но больше ничего не производит. Надо менять эту ситуацию. Мне кажется, что даже я бы справился. Какая разница, что тремя курицами править, что двадцатью. Чтобы быть президентом, нужно иметь вокруг десять честных человек, которые бы просто между собой договорились не воровать.

— Готовы баллотироваться?

— Нет, конечно. Я хороший председатель колхоза, у меня капуста хорошая растет, свекла прекрасная, такие кролики красивые. Я не променяю свою деревню ни на что и буду людей поднимать. У нас прекрасные женщины живут в селе. Вот они могут за себя постоять. Когда в нашу деревню вошли казаки, наши русские мужики, как положено русским богатырям, попрятались. А бабы вышли драться и дрались насмерть за село и за детей.

— Это был 98-й?

— Да. Я тогда прилетел из командировки, собрал мужиков и спросил, как так вышло. А они ответили: «Думали, нас бить будут». Трусость. Вот эта коррупция, ее что, кто-то нам делает? Это приехали американцы, или поляки, или грузины, может быть, нам ее сделали? Это мы позволяем к себе такое отношение.

— Вот вы говорите, запроса на борьбу нет. А как же Болотная?

— Я был на Болотной, специально приехал. Дело-то хорошее. Поучаствовать, посмотреть, кто и что. Но на Болотной не за кем было идти. Тогда все возмутились, что власть повела себя по-хамски, но ведь она и продолжает себя так вести. К тому же вышли на Болотную ведь не мужики, которые от сохи. Мы просто потеряли этот класс.

— А они-то почему не выходят?

— Они ведь русские, а русский мужик всегда до поры до времени боится. Они уже не выйдут.

— Но Болотная — это тоже русские.

— А на Болотной были не простые мужики. Я представляю, как был удивлен Путин: «А вам-то чего надо?»

— Получается, что средний класс оказался смелее?

— Конечно. Правда, это не средний, а скорее посредственный класс, потому что среднего класса в России вообще нет. Средний класс — это не кто больше получил, а кто больше заработал. Все вот говорят, что у нас рост ВВП, а я все объясняю, что ВВП нашему уже 60 лет, в этом возрасте люди не растут. Не на чем ему расти, мы не производим продукцию, мы друг другу все услуги какие-то оказываем. Мы дошли до того, что у нас в обществе выгодно быть инвалидом, выгодно быть липовыми многодетными матерями. Во что народ-то превращается? А я бы хотел, чтобы мою страну уважали искренне, чтобы у нас было подлинное местное самоуправление, и тогда вопроса с гражданским обществом не будет. Разве это так трудно?

— Наверное, трудно.

— А я думаю, что верховная власть этого местного самоуправления просто боится. Боится, что люди будут нелояльные. А я, наоборот, уверен, что более лояльных людей, чем самостоятельные крестьяне, мир никогда не знал.

— Так они и сейчас лояльны, зачем стараться?

— Они не лояльные, они безразличные. Какая им разница, если из 800 человек в селе 600 безработных, будет у них избранный губернатор или им его Владимир Владимирович назначит. Вся государственная машина и направлена на то, чтобы мы все такими и были. Мы не пробовали ни разу избрать себе честных и порядочных людей во власть, мы все выбирали лучших, а получалось вот так.

— Где взять честных?

— Ну, 140 млн людей в стране. Есть те, кто смотрит концерты Бори Моисеева и «Дом-2», это слабость человеческая. Но есть и те, кто не смотрит, надо из них выбирать.

— Но мы же не можем их силком в Кремль приволочь.

— Да я бы даже попробовал лотерею вместо выборов устроить. Кто выиграл, тот и будет президентом. Разницы не будет никакой, но хотя бы есть шанс, что из тысячи билетов попадется один толковый.

— Вы объясняете все это своим работникам? Чего вы хотите от них добиться?

— Я хочу, чтобы они вышли и поговорили с властью по-мужски: «Если ты наш президент и ты готов работать, то давай работать, а если нет, то какие проблемы, можно другого президента себе взять». Можно и нанять за деньги. Ничего страшного не будет.

— И насколько на селе люди готовы к такому разговору? Какие там настроения?

— Безнадега. И не только на селе. То же самое и в малых городах, и в моногородах. Причем мы умеем работать. Мы сельские люди, но мы разработали новые фильтровальные материалы, запустили завод, нас покупают за рубеж, разработали кучу новых материалов на основе кремния. Мне кажется, мы уже больше пользы, чем «Сколково», принесли. Потому что мы делаем, чтобы выжить, а «Сколково» — чтобы деньги попилить. Процветает только околобюджетный бизнес. Есть связи — ты бизнесмен, нет — ты разорен, трижды обанкрочен и посажен в тюрьму, если вдруг почему-то не захотел делиться.

— Что бы вы президенту посоветовали?

— Чем выше должность человека, тем лучше ему кажется страна. Но мы-то живем в самом низу, видим, как все на самом деле. Я думаю, что президент должен просто делать свою работу честно и порядочно. Хотел было сказать, повернуться лицом к людям, но лучше, наверное, не нужно. Потому что когда власть поворачивается к народу лицом, народ обычно кричит от ужаса.

mn.ru/society/20130405/342892640.html

---

,

08.04.2013 в 16:46

Пишет  Gonzzza:

Музей истории ОАО "ГАЗ", был открыт 10 октября 1965 года. Инициаторы его создания - ветераны и администрация ГАЗа. Музей расположен на двух этажах Учебного центра ОАО ГАЗ. На втором - экспозиция "История и развитие ОАО ГАЗ", внизу - стационарная выставка "Автомобили и их создатели". Музей обладает уникальной коллекцией автомобилей и документальным фондом, включающим архивы работников завода.



Первый раз я побывал здесь на экскурсии в школе(начало 90х) и вот я снова здесь. С тех времен мало что изменилось добавилось несколько экспонатов теперь здесь стало тесно. Но впечатлений я получил больше чем в школьные годы.

1.ГАЗ-АА легендарная "полуторка". Первые автомобили ГАЗ-АА были сделаны по чертежам компании Форда. Выпускалась с 1932 аж до 1950 года (последние годы машину собрали в Ульяновске). В музее представлена "гражданская" модификация; военная модель носила индекс ММ-В и отличалась упрощенной светотехникой, кабиной без дверей (или с деревянными дверями) и тонкими угловатыми крыльями.


2. "Полуторка" была выпущена в количестве около миллиона штук и, наряду с ЗИС-5, является обязательным атрибутом любого фильма про войну.


3.ГАЗ-ААА модификация с тремя осями.


4. От форда взяли и значок.


5. ГАЗ-А первенец Горьковского автозавода, выпускался с 1932 по 1936 год.


6. Представляет собой лицензионную копию американского Ford Model A.


7. Интересно,где здесь кондер включается?


8. ГАЗ М-1 знаменитая "эмка", машина, имевшая всенародную, но печальную славу (именно на М-1 передвигались сотрудники НКВД). "Эмка" представляет собой копию Ford (Model B).


9. Этот автомобиль был самым массовым советским автомобилем середины ХХ века. 62888 экземпляров, выпущенных на Горьковском автозаводе имени Молотова, заполонили в 30-е-40-е годы всю страну.


10. В таксопарках "эмка" работала до конца 40-х годов, благодаря чему часто мелькала в послевоенных фильмах на улицах советских городов.


11.  Эти модели мне напомнили американские фильмы про гангстеров и игру "Мафия"


12. М-20 "Победа" выпускалась с 1946 по 1958 год. От своих предшественников "Победа" отличалась цельнометаллическим кузовом "понтонного типа" - без выступающих крыльев. В музее представлена модель поздней серии, с облицовкой радиатора в виде "бруса"


13.Шикарный М-12 "ЗИМ"  считается первым в мире автомобилем высшего класса с несущим кузовом. Его дизайн, как принято утверждать, представляет собой собирательный образ американских автомобилей начала 50-х годов.


14. М-12 был создан для начальников "средней руки", включая областное партийное руководство. В отличие от последующих моделей (ГАЗ-13 и ГАЗ-14 "Чайка", ЗИМ использовался в таксопарках и даже продавался в частное пользование. Помню в детстве в соседнем подъезде жил обладатель такого автомобиля.


15.


16. ГАЗ-69 "Козлик" советский легковой автомобиль повышенной проходимости, старший брат "УАЗика" и предмет поклонения современных джиперов. Производился с 1951 по 1972 год.


17. ГАЗ-51 - грузовой автомобиль грузоподъемностью 2,5 т; наиболее массовая грузовая модель 50-70-х годов.


18. Полноприводная модификация носила название ГАЗ-63.


19. ГАЗ-53 "Газон", лет 10 назад, встречались еще в сельской местности.


20. По мимо автомобилей присутствуют и двигатели.Газотурбинный двигатель 99Д для магистрального поезда МАЗ 6423


21. Газ-66 знаменитая "Шишига". Мой отец всю жизнь проработал на Газе, на грузовом производстве. Когда на заводе были "Дни открытых дверей", обычно это день автомобилестроения, он приводил меня в цех где работал и катал  на всех моделях. Вот "шишига" мне всех больше запомнилась.


22. Один из первых опытных образцов ГАЗ 3302 "Газель", прошедший специальные стендовые и дорожные испытания в тяжелых условиях, общим пробегом 270 000 км. Январь 2002-Май 2005.


23.


24. Еще одна модель военного времени полноприводный внедорожник ГАЗ-67Б


25. В Советской армии носил ласковое прозвище "Иван-Виллис". От своего американского собрата советский аналог выгодно отличался высокой надежностью и улучшенной проходимостью.


26. Чтоб не оторвался


27. Как и многие военные авто тех лет полноценная дверь считалась ненужным аксессуаром.


28. Плакаты на стенах.


29. ГАЗ-13 "Чайка" автомобиль для высших чиновников и партийной руководства высокого ранга (за исключением членов Политбюро, ездивших на ЗИЛах).


30. В личное пользование "Чайку" мог получить разве что особо отличившийся перед страной писатель или космонавт. Автоматическая коробка передач, кондиционер, гидроусилитель руля и электростеклоподъемники обеспечивали райский для советского гражданина уровень комфорта.


31.


32. ГАЗ-14"Чайка" советский представительский легковой автомобиль большого класса, ручная сборка c 1977 по 1988 год. Первые варианты "Чайки" очень напоминали американские дорожные дредноуты.


33. Всего было изготовлено около 1120 автомобилей этой модели.


34. ГАЗ-14-05 парадный фаэтон. Делали его исключительно для военных - на таких "чайках" принимали парады в округах.


35. В них установлен поручень за который держался принимающий парад.


36. Всего было выпущено около 15 экземпляров.


37.


38. С выпуском легковой модели ГАЗ-21 "Волга" в истории завода открывается новая глава. "Волга" стала наиболее массовым советским автомобилем 60-х годов. Достаточно вспомнить любой советский фильм. А недавно сняли фильм "Черная молния" где ГАЗ-21 главное действующее лицо.


39. Третья, модификация ГАЗ-21Р с решеткой радиатора, прозванной "китовый ус". Фигурка оленя на капоте присутствовала только на первой и (частично) второй серии этой модели. На третьей версии олень был снят из соображений травмобезопасности.


40. ГАЗ-24 "Волга" - советский легковой автомобиль среднего класса, серийно производившийся на заводе с 1970 по 1985 год.Но невзирая на недостатки новая "Волга" была весьма солидной. Всем своим видом, просторным салоном и плавностью хода она стала аллегорией нерушимости великой державы и незыблемости принципов социализма. С началом производства ГАЗ-24 стал обрастать модификациями. Индекс ГАЗ-24-01 получило такси с дефорсированным мотором, таксометром вместо радиоприемника и обивкой салона из дешевого кожзаменителя. Для работы в такси предназначалась и появившаяся в 1977 году модификация ГАЗ-24-07 с газобаллонным оборудованием.В 1972 году увидел свет универсал ГАЗ-24-02 с задней подвеской,усиленной шестым рессорным листом. Он с самого начала вмещал семерых, а его сиденья второго и третьего рядов были похожи на складные дачные стульчики. В 70-е "Волга" - самая популярная машина милицейского начальства. Специальные версии четырьмя фарами для авторалли и космонавтов. В пяти экземплярах изготовили полноприводный ГАЗ-24-95 на агрегатах УАЗа, при этом конструкторы сумели обойтись без рамы. По заказу КГБ малыми партиями строились "догонялки" ГАЗ-24-24 с двигателем от "Чайки" ГАЗ-13 для слежки за автомобилями иностранных дипломатов. Максимальная скорость такой "Волги" составляла 200-220 км/ч.


41. Деревянный макет ГАЗ- 3105 "Волга"


42. На смену "Чайке", для секретарей обкома и прочих руководителей областного масштаба должна была прийти другая машина. Об иномарке в то время не могло быть и речи, а ГАЗ-3102, хоть и с претензией на престижность, годился лишь для районных начальников. В принципе, разработка нового автомобиля среднего класса с повышенным уровнем комфортности была как нельзя кстати, к тому же руководство завода сознавало, что дни "двадцать четвертой", которая выпускалась практически без изменений с конца шестидесятых, сочтены. Новая машина, считали на ГАЗе, будет пробивать дорогу целому семейству. ГАЗ-3105 - говорили тогда - лишь первая ласточка, и после того как производство будет отлажено, в серию пойдут более дешевые машины: 3103 и 3104 в упрощенной комплектации для народного потребления. Но этого не произошло.


43. По оснащению машина, претендующая на роль флагмана отечественного машиностроения, не уступала престижным иномаркам того же класса. Здесь был усилитель рулевого управления, регулируемая колонка, полный электропакет - причем не просто центральный замок и электростеклоподьемники, но и электропривод сидений, как передних, так и заднего дивана, а также электроподогрев сидений и климатическая установка. Аудиоподготовка включала в себя шесть динамиков. В интерьере автомобиля не было ни одной жесткой прямой линии - мягкие овальные очертания, приглушенные, без контрастов, цвета обивки. Уже в то время было предусмотрено место под радиотелефон. Благодаря продуманной компоновке, места в салоне было намного больше по сравнению с "Волгой" ГАЗ-24-10 при практически тех же внешних габаритах.


44.Первоначально машина имела двойное остекление дверей - решение оригинальное и смелое. Но ходили слухи, что тогдашней "первой леди" такие дизайнерские изыски по вкусу не пришлись. Ей будто бы не понравилось, что в связи с большой площадью остекления пассажиров видно как на ладони. Правда это или нет - неизвестно, но вскоре стали изготавливать гнутые стекла, и конструкция дверей стала как у всех "нормальных" машин. Тест драйв


45. "Волга" ГАЗ-31029 легковой автомобиль, выпускавшийся серийно с 1992 года по 1997 год . Дальнейшая модернизация модели ГАЗ-24-10 с использованием кузовных элементов модели ГАЗ-3102.


46. ГАЗ-3110 "Волга" выпускался серийно с 1997 года по 2005 год. Мой первый автомобиль.


47. Волга ГАЗ-3111 российский легковой автомобиль бизнес-класса (сегмент Е2 по европейской классификации), выпускавшийся экспериментально в 1998-2004 годах. Тест драйв


48. У моего друга была такая машина, это был какой-то "космос" по сравнению со всеми российскими машинами того времени да и сегодняшнего тоже. Еще вспомнил что был на свадьбе лет 7 назад так его катал единственный лимузин этой модели.


49. Бронетранспортер БТР-80 является основным колесным бронетранспортером российской армии в настоящее время.


50.


51.


52. Разработан КБ ГАЗ, выпускается специализированным Арзамасским машиностроительным заводом.


53.


54. Однако не только гражданской техникой известен ГАЗ. Этот плавающий гусеничный транспортер ГАЗ-3403 сделан на базе армейского снегоболотохода ГТ-СМ. Без таких машин невозможна геологоразведка и доставка грузов в условиях заболоченной тундры и вечной мерзлоты.


55. Фрагменты эксерементальных гоночных автомобилей


56.На стенах находятся плакаты и фотографии.






58.На коврах изображены директора завода в разные годы.


59. Второй этаж рассказывает про историю завода и его строительства.


60.


61.


62.


63.


64.


65.


66.


67.


68.


69. Учебный центр в котором находится музей.


© russiantowns.livejournal.com/3518226.html

---

странно и красиво)

08.04.2013 в 18:44

Пишет  Gonzzza:

Андаманы, остров Хейвлок, пляж номер семь, граница мангровых зарослей и лесо-джунгло-полосы.

Фотография, образ - Виталий Сокол
Модель - A Mystery

---

xxx: Я придумал идеальную бизнес-модель!
xxx: На предложение клиента "Давайте поиграем со шрифтами/цветами/вон той загогулиной" всегда нужно отвечать "Давайте поиграем с бюджетом проекта"

@темы: баш

---

неплохо

04.04.2013 в 02:45

Пишет  Фройлян Виктория:

04.04.2013 в 08:46

Пишет  Имэй:

Красота)))

03.04.2013 в 18:24

Пишет  З. ГорынычЪ:

03.04.2013 в 17:55

Пишет  ~Талисман~:

И наши умеют сногсшибательную рекламу делать, когда захотят.

---

взял зажигалку у сотрудника, на ней какая-то зверюга. Мимо идет еще один сотрудник говорю:
- не пойму, что за зверь нарисован?
он тоже всматривается:
- волк?.. лев?.. блять..

@темы: работа

---

бгыгыг

а четвертая часть гарри поттера - это какая?
это рука и еще немножко

@темы: баш